Бен 'Ятзи' Крошоу
MOGWORLD
Mogworld
— дебютный фэнтезийный роман от иконы мира видеоигр Бена
"Ятзи" Крошоу (Zero Punctuation), написанный в лучших традициях Терри
Пратчета и Дугласа Адамса и тесно переплётенный с миром видеоигр —
главный герой, по сути является лишь незначительным персонажем ММОРПГ.
Все права на оригинальное издание принадлежат Dark Horse Comics.
Перевод выполнен: Alex_ReD, KotBasil
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ну или точнее сказать мы пошли за его женщиной. Скользкий Джон да я, вдвоём на лодке. Барри со своим культом были заняты подрывными работами, так что хотя бы о них нам не надо было беспокоиться, исходя из предположения, что все они недавно перенесли тяжёлую травму мозга.
План был таков: мы высаживаемся на дальнем конце пляжа, подальше от Барри и его сподручных, забираем Дрильду и волочим её тачку вкруг силового поля к утёсам на севере от города, где «Чёрный Пудинг» сможет подобрать нас, когда барьер вырубится. Как только мы очутимся на позиции, я запущу в ночное небо огненную стрелу — сигнал для пиратов к началу атаки. К несчастью, это будет столь же очевидным сигналом и для обретшего новые силы Барри.
— Итак, порожденье тьмы, — сказал Скользкий Джон, после пары минут гребли в неловком молчании. — Когда твоё тело собирали назад, лёгкие воткнули на место?
Я одарил его долгим взглядом своих светящихся глаз.
— Чего?
— Скользкому Джону просто интересно, почему ты врёшь, как дышишь.
Первый взгляд пришёлся мимо цели, так что я послал ему следующий.
— Ты додумался до этого в последние двадцать минут, так ведь?
Он надулся от гордости.
— Ты можешь обдурить этих насквозь пропитавшихся грогом корсаров, но ничто не проскользнёт мимо Скользкого Джона.
Он отклонился назад, до отвращения доволен собой.
— Забавно, учитывая твоё прозвище.
Лодка причалила неподалёку от места, где я впервые погрузился под воду, рядом с причалом. В отдалении были слышны скрип требушета, перемежающийся с хрустом и грохотом разламывающейся кладки. Команда Барри в поте лица лишала престижный некогда район в южной части города остатков былой престижности.
Я шустро выскочил на берег и начал рассовывать по карманам мантии свежие запасы гальки.
— Что ты делаешь, мертвец? — спросил Скользкий Джон.
— Собираюсь плыть в Лоледу.
— Зачем? Есть же корабль.
— Да, и когда его команда просечёт, что я не могу обратить их в призрачных пиратов, они выстрелят частями моего тела из разных пушек.
— А, это же пираты. Много слов — мало дела. Они позабудут обо всём, дай им только отчалить из бухты. Скользкий Джон думает, что ты к ним слишком суров. И это после того, как они дали тебе такую замечательную деревянную ногу.
Я с горечью пнул гальку.
— Ради всего святого, они просто отломали ножку от стула. Мне в культю от неё теперь занозы впиваются.
— Как бы там ни было, что скажешь насчёт квеста? Ты предлагал Скользкому Джону отвести тебя к Отряду Смертников в Лоледе.
— Я сам их отыщу.
— И каким же образом, мертвец? Спросишь у прохожих? Постучишься с главного входа и попросишь позвать управляющего? Подумай. Если бы они давали свой адрес каждому старому пустозвону, Стиратели бы уже нашли их и уничтожили, да? Они никогда не встречаются в одном месте дважды. Если ты нужен им для выполнения квеста, тебе приходится надеть на голову мешок и выслушивать как кто-то шепчет тебе задание изнутри туалетной кабинки.
Он самодовольно стоял на окутанном сумерками пляже, сложив свои коротенькие ручки, а один маленький, похожий на бусинку, глаз, радостно блестел из-за его крохотных усов и пиратской повязки. Так легко было бы размозжить его маленькое круглое лицо о камень.
— Ладно, — сказал я, выдыхая из лёгких пыльный воздух. — Пошли найдём твою бесполезную подружку-кататоничку.
Улицы были пусты. Бандиты Барри уже забрали отсюда весь народ. Мы шли на запад, сквозь лабиринт переулков пробираясь к главной улице, по которой я вошёл в город. Скользкий Джон скрытно перебегал из одного укрытия в другое, пока я угрюмо топал посередине дороги.
— Так она просто перестала двигаться? — спросил он, когда мы почти добрались до места.
—...Угу, — я предпочёл не упоминать о своём вкладе в текущее состояние Дрильды.
Он цокнул языком.
— Последняя стадия Синдрома, — глубокомысленно изрёк он. — Я тебе уже рассказывал?
— Да, да, рассказывал. Вся эта миссия теперь бессмысленна. От неё тебе теперь никакой пользы.
— Скользкий Джон не видит смысла что-то тебе объяснять, труп. Тебе надо научиться понимать такие вещи, как чувства и человеческая порядочность. Истинная любовь слепа к таким жалким изъянам как полная кататония.
— У меня такое впечатление, что ты надеешься на её слепоту и в нескольких иных отношениях. Кстати, вот и она.
Мы вернулись на окраину Скукоборья, и безликие, холмистые, совершенно лишённые спятивших лунатиков луга, что окружали город, никогда ещё не выглядели столь заманчиво. Дрильда лежала там, где я её и оставил — наполовину внутри, наполовину снаружи проржавевшей эпплвитской тачки. Скользкий Джон возбуждённо ринулся к ней, врезался прямиком в неожиданно твёрдый воздух и плашмя рухнул на спину.
Я тем временем спокойно пробрёл сквозь барьер и схватился за ручки тачки.
— Идём?
Скользкий Джон сел, ощупывая челюсть на предмет выбитых зубов.
— Что-то не так. С чего она такая обмякшая?
Я приподнял её запястье. Оно упало на землю, позвякивая браслетами.
— Я думал, что это последняя стадия Синдрома. Разве нет?
— При последней стадии Синдрома тела становятся жёсткими. Они навсегда принимают беспечную героическую позу с широко расставленными ногами и выпяченной грудью. Хочешь, чтобы они сели или легли — тебе придётся сломать им колени молотком. Они никогда не становятся столь вялыми. Ты уверен, что она не померла?
Я пощупал её.
— Не знаю, вроде тёплая.
Скользкий Джон вздрогнул, его руки прижались к невидимому барьеру, словно в знаке примирения.
— Скользкий Джон хотел бы, чтоб ты не распускал там руки.
Я глянул вниз, затем снова вверх.
— И что Скользкий Джон будет теперь с этим делать?
Он угрюмо уставился на меня с другой стороны невидимой стены.
— Тебе обязательно доводить меня, прислужник зла? — Повисла пауза. — Скользкому Джону кажется, что он сам ответил на свой вопрос.
Громкий шум раздался вдалеке за нами — вдалеке, но на мой вкус всё же недостаточно далеко. Мы обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как историческая городская ратуша разваливается на кучу исторических обломков. Барри явно опережал своё расписание. Я согнулся в нечто, что как я надеялся, напоминало скрытный присест, и потащил Дрильду прочь от источника разрушений. Скользкий Джон следовал за мной по другую сторону барьера.
Когда мы добрались до вершины холма, то смогли осмотреть Скукоборье с высоты полёта птицы-агорафоба. Оказалось, я зря беспокоился. Барри по-прежнему был занят южной частью города, большая часть которой и так представляла собой кучу гальки. Высочайшим строением к югу от часовой башни стал требушет Барри, который высовывался из руин города наподобие пугливой газели, выглядывающей из зарослей высокой травы.
Отсюда я видел пиратскую бухту, аккурат за городом с другой стороны залива, а если напрягал свои немёртвые глаза, то даже отблеск подзорной трубы капитана Шрама на носу корабля. Или юте. Или как там ещё эта часть корабля называется.
— Ты собираешься запускать огненную стрелу, а, злодейская нечисть?
— Не хотелось бы портить столь томный вечер, — пробормотал я, наблюдая за тем, как очередное строение обрушилось на землю. Я подождал прикрытия в форме обрушения здания побольше, затем поднял руку и приступил к жестам: «Arcanus, Inferus...»
Внезапно я застыл, заметив движение на окраине города. Скользкий Джон проследил за моим взглядом.
— Эй, а это не твои друзья?
— О, боже, нет, — прошептал я.
Две маленькие фигурки шагали по главной дороге в Скукоборье, точь-в-точь как я некоторое время назад. Первая фигура была гордым обладателем двух косичек, напоминающих двух морских свинок, пытающихся сбежать из её головы, а вторая шагала, сложив руки за спиной и пытаясь не иметь ничего общего с первой.
— Эй, Скользкий Джон думает, что тебе стоит закончить заклятье.
Я посмотрел вверх только для того, чтобы обнаружить, что мой рукав воспламенился. Торопливо оторвав его от мантии, я отчаянными прыжками затушил пламя, затем снова уставился на Мерил и священника. От Барри их отделяла лишь пара кварталов. Я сорвался на бег.
Через два шага я снова остановился. В моём мозгу кишело множество конфликтующих с друг другом аргументов. Если я не догоню Мерил, то, верная себе, она столкнётся с Барри.
Но мне было абсолютно наплевать, что там будет с Мерил. Она большая девочка, и должна сама расплачиваться за свою тупость.
Затем я взглянул на свою деревянную ногу. Я представил себя через пару сотен лет, всё ещё пытающегося добраться до Стирателей, моё не-регенерирующее тело снашивается и разрушается до тех пор, пока я не представляю собой половинку черепа, передвигающуюся на остатках бровей.
— Скользкому Джону такая нерешительность с рук бы не сошла, учитывая, что захватывающая жизнь Скользкого Джона полна приключений и опасностей, — многозначительно сказал Скользкий Джон.
Мерил была единственной, кто поддерживал меня в дееспособном виде после моего воскрешения. Да, она излишне легкомысленная и, к тому же — фанатичная националистка, но шьёт она отлично. Я побежал. Скользкий Джон остался на своём месте, устроившись у барьера и премило беседуя с безразличным телом Дрильды.
К тому времени, как я добежал до дороги, они уже углубились внутрь пригорода. По счастью, священник разбрасывал по улицам религиозные брошюры. Я пошёл по следу, стараясь не слишком громко стучать о булыжную дорогу своей новой деревянной ногой.
Я проходил мимо коттеджа с заботливо ухоженной лужайкой и неумело фигурно подстриженными кустами, когда услышал шум с соседней улицы.
— ...осто хочу узнать, не видел ли ты поблизости нашего приятеля, — произнёс голос Мерил. — Помнишь его? Тощий, без носа и порой ноет без умолку?
— Да, я помню его, — голос Барри звучал раздражённо. — Просто удивлён, что вы ко мне с этим пришли.
Я перескочил через ограду. Ноги мои зацепились за поперечную перекладину, и я грохнулся лицом в безупречно выстриженную траву, умудрившись превратить падение во впечатляющий скрытный кувырок. Затем я опустился на четвереньки и пополз мимо коттеджа в задний садик, где занял позицию за каким-то хвойным кустарником, чуть сдвинув одной рукой ветки для лучшего обзора.
Я глядел на улочку, которая обозначала собою границу проделанных сегодня Барри подрывных работ. Все здания в моём поле зрения сравняли с землей. Домики для отдыха среднего класса всей страны теперь представляли собой тонкий слой битого кирпича и размочаленного дерева.
Барри и его наёмничий отряд стояли возле требушета, спинами ко мне. Мерил и священник были в нескольких метрах дальше по дороге. Это смахивало на противостояние между двумя миниатюрными армиями, одна из которых вообще забыла, что она на войне.
— Зарыть топор войны никогда не поздно, вот чему Замогилень учил нас, — громко сказала Мерил.
— Знаем мы этот топор, — пробормотал один из приключенцев.
— Так что я хотела сказать, что прощаю тебя за попытку нас сжечь и узнать, не появлялся ли тут Джим.
Барри почесал в затылке. Он выглядел скорее запутавшимся, чем замышляющим причинить зло.
— Ну... вообще-то, появлялся. Мы уничтожили его.
Улыбка на лице Мерил застыла.
— Вы что?
— Вы же уничтожили его, Бенджамин? — спросил Барри у прислуживающего ему мага.
Наёмники обменялись паническими взглядами, затем предприняли бравую попытку одновременно спрятаться позади Бенджамина.
— Эм, да, всё верно, — отвечал их невольный представитель. — Мы зажали его на пляже и подорвали. Бум! Как мы и рассказывали. Только пепел остался.
— Та и тот фесь смыла в море, — продолжал свежевоскрешённый северный варвар. — Вот пачиму ззесь нет ево тела и тебе больши ни стоет думать ап этам.
— Мы уничтожили его, потому что он отказывался раскрыть ваше местоположение, — сказал Барри. Он попытался выглядеть триумфатором, но из-за щенячьего взгляда Мерил и текущих по её щекам слёз, ему стало заметно не по себе. Его смущённый кашель прозвенел подобно раскату грома.
— А... теперь мы уничтожим вас, и это сделает его жертву напрасной. Прости.
Наступило неловкое затишье, пока Мерил переваривала услышанное, губы её подрагивали.
— Вот, я привёл эту поборницу ереси для справедливого суда твоего, — внезапно выпалил священник, который всегда умел подстраиваться к течению событий. — Пусть кара её будет заслуженно быстрой, брат мой.
— Но... что мы сделали тебе? — спросила Мерил, её щеки опухли, а в горле что-то отвратительно булькало.
Барри надулся, определённо собираясь вывалить на неё ту же кучу дерьма, которой он пичкал и меня.
— Я — олицетворение божественной силы, — величественно произнёс он. — Нежить суть извращение Его... — Не выдержав жалостливого взгляда Мерил, его энтузиазм испарился подобно куску масла под Инфернальным Разрушительновзрывом 60 уровня. Он повернулся спиной к своим целям. — Ай, да ладно, просто взорвите обоих.
— Да, взорвите её, — самодовольно сказал священник, сложив руки и отступив на шаг.
— Взорвите обоих.
— Да, взорвите обе её ноги, — сказал священник так быстро, как только мог. — Её грешные, блудливые ноги.
Я ждал, покуда Мерил вновь отгородится от реальности и скажет что-нибудь бодрое и жизнеутверждающее перед лицом уничтожения. Она не стала. Её плечи опустились, а голова угрюмо поникла. Её косички повисли подобно ушам виноватой собаки, над которой навис хозяин со свёрнутой в трубку газетой. Свет луны блестел в серых каплях вязких слёз на её щеках.
Бенджамин вытянул к ней руки и начал жестикулировать как истинный профессионал своего дела: — Arcanus, Inferus, Maxima...
«Maxima» являлось дополнительным словом заклятья, которое использовалось, чтобы усилить его эффект и приводило к полному истощению сил заклинателя на добрые десять-двадцать минут. Того, что останется от тела Мерил, не хватит даже мышке на завтрак.
Прошла секунда.
Внезапно я, с трудом сохраняя равновесие, очутился посреди улицы. Моя деревянная нога каким-то образом оказалась зажата в моих руках, в которых всё ещё чувствовалась отдача от некоего мощного воздействия. Бенджамин лежал на спине, с комически большой шишкой, вспухающей на его голове, и с магическим огнём, который всё ещё потрескивал промеж его пальцев.
Глаза всех присутствующих устремились на меня в эдакой живой картине удивления. Единственным звуком было мягкое шуршание покачивающихся позади меня кустов. Барри, который с отвращением парил недалеко от места действия, остановился и обернулся. В любой момент, пронеслось у меня в голове, кто-то возьмёт инициативу на себя, и вновь завертится вся эта куролесица. И лучше бы этим кем-то быть мне. Я присел, схватил искрящую руку Бенджамина, и направил её вверх.
— Telechus? — проговорил я.
Я понятия не имел, насколько умелым магом являлся Бенджамин, но судя по мощности взрыва, выпуститься из школы он точно успел. Перед глазами всё побелело, а в ушах звучал оглушительный рёв.
Спустя пару секунд моё зрение вернулось. Мы с Бенджамином были, как и ожидалось, невредимы. Обычным требованием к заклятьям был их выпуск с предустановленной комплексной системой под-заклятий, которые защищали самого заклинателя (или заклинателей) от урона. Иначе, большинство магов давно бы бегало с почерневшими культями на месте, где полагается находиться предплечьям.
Приключенцам от взрыва досталось больше всех. Каждый из них валялся на спине, в защитном рефлексе вскинув руки и ноги кверху, как тараканы, и стеная, как ржавая калитка в саду. Тонюсенькие облачка дыма подымались с тех мест, где раньше были волосы и брови.
Мерил со священником, которые находились чуть поодаль, были оглушены, но стояли на ногах. Мерил пришла в себя первой и рванула ко мне, пока я с тошнотворными звуками торопливо прилаживал деревяшку обратно к культе.
— Они сказали, что ты мёртв!
— Так и есть, — ответ был очевиден.
— Они сказали, что уничтожили тебя!
— Ну что ж, ошиблись немного. Идём.
Моим первоначальным инстинктом было свалить отсюда ко всем чертям, покуда приключенцы не очухались. Я сжал кулаки и уже поднял одну ногу в готовности бежать, когда стена святого белого пламени вырвалась из-под земли, окружив нас со всех сторон.
— Вы сказали, что уничтожили его! — Барри вылетел из своего укрытия за требушетом. Маленькие белые искры вырывались из разъярённых глаз. — Вы не сделали этого! Но сказали, что сделали! Это... это непрофессионально!
Я приготовился проскочить через огонь и надеялся на лучшее. Гипотетически, я вполне мог жить и с полностью сгоревшей кожей. В любом случае, это был лучший план, чем просто стоять и ждать Барри с его карой...
Что-то рухнуло на улицу неподалеку от нас. Все обернулись и увидели упавший на землю кирпич.
— Э-э, — сказал Барри. — А куда солнце-то делось?
Он поднял голову и тут же получил ответ в виде куска штукатурки, упавшей ему на нос. Он раскрыл рот и хотел сказать что-то в духе пары-другой «ой», когда раздался неприятный влажный хруст и здоровенный кусок карниза очутился на месте его головы.
Перед тем, как их работу прервала Мерил, Барри со своей командой трудился над сносом двухэтажного здания почты, и вызванный Бенджамином взрыв завершил работу до конца. Сейчас здание, как будто получив под дых, клонилось к земле, роняя незакреплённые предметы и свои архитектурные особенности — своеобразная прелюдия к завершающему коллапсу.
— Бежим, — предложил я.
Держа руки над головами, словно застигнутые дождём вечерние пассажиры, Мерил, священник и я выбежали из-под заваливающегося здания за несколько мгновений до его падения на землю. В воздух взметнулось гигантское количество коричневой пыли, мешая тем нескольким приключенцам, кто уже был на ногах, пуститься в погоню.
— Почему ты не в Новом Пиллоке? — спросил я у Мерил, пока мы неслись по побережью. — Передумала насчёт революции?
— Как раз наоборот! — отвечала она, взволнованная моим вопросом. — Народ Борригарда восстал! Могучий кулак партизанского сопротивления прокатился по всей стране, и в исторической битве на рассвете бразды правления страной были вырваны из рук оккупантов!
Я несколько шагов пробежал в задумчивом молчании, пытаясь осознать услышанное.
— Что, прости?
— Было сформировано временное правительство и началась новая эра надежды и свободы. Наш народ преодолел этот тёмный период своей истории благодаря одному человеку, чистокровному борригардцу, который вырвался из пут смерти, дабы навеки вписать своё имя в легенды!
Уверен, что она повторяла это про себя всю дорогу досюда.
— Только не говори, что рассказала им обо мне.
— Истории о твоих подвигах вдохновили наших воинов! — Она сделала небольшую паузу. — Ну может я чутка преувеличила. Но они в самом деле были впечатлены тем, как скоро ты дослужился до Исполнительного Администратора Крысиной Ямы. Все хотят познакомиться с тобой, Джим! Речь о месте в правительстве! Ты — народный герой!
К этому моменту мы вернулись назад на побережье.
— Я уже говорил тебе, что не заинтересован во всей этой «геройской» галиматье, — рассеянно произнёс я, подыскивая пути к отходу.
— Ха, серьёзно? Так что же это там такое сейчас было, если не бросок на помощь?
Откуда-то сзади раздался грохот тяжёлых сапог приключенцев, бегущих по свежерассыпанному гравию. Я рванул к пляжу и начал сгребать гальку.
— Это было что-то вроде рефлекса, — я распихивал камни по карманам. — Давай. Собирай камни.
— Зачем?
— Мы спрячемся в море.
— Верно. — Она неуверенно поворошила гальку ногой. — А зачем нам камни?
— Для утяжеления.
— Ага, понимаю! Конечно. Извини. — Она повернулась к священнику, который презрительно наблюдал за нами, сложив на груди руки.— Нам надо набрать немного камней.
Он фыркнул.
— День, когда я стану возиться как червь в пыли ради спасения, будет У-УХ.
Я поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мерил со священником словно кегли разлетелись от попадания в них летающим ослом. Затем его запаршивевший бок врезался ровнёхонько в моё лицо, сбив меня с ног. Дезориентированный, я ещё секунду пытался столкнуть с себя зловонную, лохматую тушу, прежде чем та взмыла в небеса с протяжным отчаянным «Ииаа».
Маг Бенджамин медленно подошёл к нам, руки всё ещё подняты после чтения «Левитации животных» 12 уровня.
— Нашёл тебя, — в глазах его светилась жажда убийства.
— Барри мёртв, — напомнил я. — Ты можешь перестать выполнять его указания.
— Нет, нет, ты неправильно понял, старик. Arcanus. Это моё собственное желание. Inferus. — Сполохи огненной магии поползли по его предплечьям. — Заканчивать чужое заклинание, о господи, что за нахальство. Maxima. Таким вещам тебя тоже научили в твоей захолустной школке?
Он восполнил запасы магии быстрее, чем я ожидал; похоже, сон, вызванный ударом дубины по голове, довольно хорошо восстанавливал силы. Я задумался, что бы такого сказать между двумя словами заклинания, чтобы мы с Бенджамином вмиг стали закадычными дружками.
— Tele... — начал он, пока что-то позади нас не привлекло к себе его внимание. — Это же пиратский кора... — Он спешно оставил место действия, горизонтально и на рабочем конце пушечного ядра.
«Чёрный пудинг» проделывал прекрасную работу по приданию жалкому скукоборскому побережью эпического вида, по мере того, как со скрипом и непрерывным «арррр»-аньем плыл вдоль берега, снова и снова осыпая ядрами остатки города и трусливо вжавшуюся в землю армию Барри. Три лодки на ближней стороне корабля медленно заполнялись сабле-размахивающими корсарами, уже предвкушающими старый добрый грабёж.
— Твои дружки? — поинтересовалась Мерил.
— Чёрт возьми, — сказал я, быстро поднимаясь на ноги. Я побежал вдоль причала к кораблю, что есть мочи размахивая руками. — ПРЕКРАТИТЕ СПУСКАТЬ ЛОДКИ! — старался переорать я пушечную канонаду. — МЫ ДОЛЖНЫ УХОДИТЬ!
Массивное туловище капитана Шрам показалось на носу корабля. Она сложила руки рупором, и её столь же массивный голос с гулом разнёсся над водой.
— ПОЧЕМУ ТЫ НАМ ВЕЧНО КАЙФ ЛОМАЕШЬ?!
— БАРРИ МЁРТВ! БАРЬЕР ПАЛ! МЫ ДОЛЖНЫ ВЫБИРАТЬСЯ, ПОКА ОН НЕ ВОЗРОДИЛСЯ!
— А ЧТО С ДРАКОНЬИМ МХОМ?!
На долгие размышления времени не было.
— ОКАЗЫВАЕТСЯ, У МЕНЯ В КАРМАНЕ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ ОСТАВАЛОСЬ НЕМНОГО! ПРЕКРАТИТЕ СПУСКАТЬ ЛОДКИ, И МЫ ПРИПЛЫВЁМ К ВАМ!
— ТЫ УВЕРЕН, ЧТО БАРРИ МЁРТВ, ПАРНИША?!
Я остановился на краю причала.
— ДА!
Горло уже начинало нещадно драть.
— А ПО МНЕ, ТАК ВЫГЛЯДИТ ДОВОЛЬНО РЕЗВЫМ!!
Где-то позади, я услышал гневный скрежет слегка повреждённого требушета, за которым последовал свист рассекающего воздух тяжёлого снаряда. Я глянул вверх как раз вовремя и успел увидеть немалую коллекцию разломанных пополам кирпичей, разнесших воронье гнездо «Чёрного пудинга» — сидевшему внутри пирату хватило разума, чтобы перестать размахивать саблей и нырнуть в море.
Барри вновь ожил, на голове не было никаких следов от выпавшего на её долю испытания. Его гнев прямо-таки рвался наружу, потрескивая вокруг него белёсой полупрозрачной сферой.
— Я, — прошипел он, изо рта и глаз его вырывались белые искры, — должен соблюдать РАСПИСАНИЕ!
Куча тяжёлых кирпичей самостоятельно взмыла в воздух и собралась в кармане пращи требушета. Барри махнул рукой, и требушет запустил очередной снаряд над бухтой, оставив верхнюю часть оснастки грот-мачты висеть под не слишком здоровым углом.
Затем раздался грохот пушек — Пудинг открыл ответный огонь. Два ядра летели прямой наводкой к Барри и, казалось, должны были поразить цель, пока не встретились с магическим щитом, после чего зависли в воздухе и разлетелись капельками расплавленной стали.
— Вам меня не остановить! — проревел он. — Сам ГОСПОДЬ на моей стороне!
Я обернулся на священника, почувствовав, что тот, возможно, захочет выразить своё мнение на этот счёт. Он всё ещё стоял в той части пляжа, где его сбило с ног и глядел на Мерил, которая тем временем, похоже, оскверняла последнее из тел Бенджамина.
Я с непониманием наблюдал за тем, как она схватила верхнюю часть его тела и ковыляя в сторону не замечающего её Барри, вытянула всё ещё искрящую руку мага-мертвеца как...
Как некий вид переносной пушки. Я выругался так громко, что паукам в моих лёгких пришлось затыкать уши своим паучатам, затем рванул к Мерил. Я знал, что она задумала, как и то, что случится, если она исполнит задуманное.
— Нет! — кричал я, но вопли мои в самый неподходящий момент были заглушены очередным тщетным выстрелом пушки.
— Tel-ech-us, — Мерил произнесла это, крепко удерживая руку Бенджамина в направлении Барри.
Произошло несколько сложных вещей. Или, вернее сказать, одна простая вещь произошла по нескольким сложным причинам.
Магия может сработать неправильно, причём настолько неправильно, что приходится тратить шесть месяцев в школе магов, просто зубря наизусть книгу правил — и это ещё до того, как тебя научат первому заклинанию по удалению запаха с мокрой псины. Да, вполне возможно сотворить заклятье, используя свежий труп человека, который уже произнёс большую часть заклинания, так как магия уже успела накопиться в его теле. Просто это будет очень, очень глупый поступок. Магия — она живая, и, соответственно, предпочитает компанию живых существ. И не терпит двух вещей: быть сотворённой мертвецом (правильным мертвецом, не Замогильневского типа) и быть сотворённой любителем-неумехой.
Последствием нарушения одного из этих простых условий является то, что мы обычно зовём «Зато стены теперь можно не красить». Мерил же нарушила оба. Я добежал до неё как раз в тот момент, когда она закончила говорить, и тем самым принял всю мощь магической ярости аккурат своим лбом.
Когда мои глаза снова стали видеть, а в ушах перестало звенеть, я обнаружил себя в воздухе, и к тому же чертовски быстро удаляющимся от города.
Я было порадовался тому, что каким-то чудом умудрился уцелеть. Это было ошибкой, ибо я немедленно врезался спиной в носовую фигуру «Чёрного Пудинга». Раздался звук, как будто кто-то сломал о колено деревянную линейку, затем моё обмякшее тело плюхнулось в воду.
Я попытался плыть, но мои конечности упорно отказывались отвечать на запросы мозга. Затем я некоторое время лежал на спине, уставившись в ночное небо и на слегка покорёженную носовую фигуру, слушая отдалённый шум из Скукоборья: треск пожаров, сопровождающихся серией взрывов, пытающихся повторить успех первого.
Затем я услыхал плеск и бульканье, отличающие неумелого пловца, и в моём поле зрения показалась голова Мерил.
— Джим! Ты в порядке?
— У меня позвоночник сломан, двигаться не могу. А ты?
— Один или два расплющенных внутренних органа. Короче, ничего важного.
— Я же был спасён силою Господа нашего, дабы смог я продолжать свою святую миссию, — добавил священник, хотя его и не спрашивали.
Пираты скинули вниз верёвку, Мерил затянула её вокруг моих ног, и меня затащили на корабль. По пути наверх я смог окинуть взглядом то, что осталось от Скукоборья после магического бада-бума. Большая часть прибрежных зданий весело горела, и я предположил, что тонкий слой пепла и почерневших останков вокруг остова требушета являлся останками Барри и его команды. Интересно, оценил бы он то, что усилия Мерил в немалой степени поспособствовали завершению разрушительных работ в срок.
— Что-то всё несколько осложнилось, — заметила Капитан Шрам после того, как её люди разложили меня на палубе. — Ты получил то, что нам надо для нежитефикации? Нам убивать того приходского священника, или как?
— Нет, нет, он уже мёртв. Теперь мы сможем преодолеть барьер.
— Что ж, отлично, — Она подала сложный сигнал рукой, и пара пиратов кинулась поднимать якорь. — Мы подберём Скользкого Джона у утёсов и отчалим. А с чего это ты вдруг решил тут поваляться?
Из-за борта возникла Мерил.
— Здрасьте, — сказала она, яростно махая рукой в её представлении приветствия.
Капитан Шрам взглянула на неё, потом на меня.
— Кто она?
— Знакомая, — выдал я максимально честный ответ.
Следом притопал священник, свысока взирая на своё новое окружение. Капитан Шрам вздохнула и сложила руки на груди.
— Ты, видать, обожаешь всё осложнять, а, парень? — погладила свой подбородок капитан. — Впрочем, мы рады убраться из этой проклятой дыры, так что не будем особенно возражать против вашего присутствия, если вы отдадите все ценности и будете выглядеть, как заложники.
— По рукам, — кивнула Мерил, перекатывая меня на живот, и пытаясь стянуть мою истрёпанную мантию. — Давай-ка взглянем, что там у тебя с позвоночником, м-м?
С лицом, уткнутым в деревянную палубу, обещающую массу заноз, я наконец-то смог потратить немного времени на размышления.
— Барри. Он же умер, когда на него упал тот кусок здания, так?
— Скорее всего. Кусочек его мозгов попал мне в глаз.
— Я к тому, что он тут же ожил. — Я выразительно приподнял брови. — Подними-ка меня. Надо кое-что проверить.
Она послушно подняла меня за плечи, и прислонила к борту. Место последней смерти Барри отдалялось всё дальше, так что я изо всех сил напряг своё магическое немёртвое зрение.
Вокруг остатков требушета что-то происходило. Маленький вихрь кружился, сметая пепел в одну кучу. У вихря явно наблюдались задатки скульптора, ибо выходило у него нечто вроде пепельной статуи человека.
— Дерьмо! — не удержался я, снова потревожив пауков из моих лёгких. — Я знал, что так и будет. Он восстанавливается! Нам надо плыть быстрее!
— Нам нужно подобрать Скользкого Джона, — последовал ответ от капитана Шрам, стоящей на главной палубе. — Да и ветер сейчас неважнецкий.
— Но барьер может вернуться в любую сек...
— Эй, на палубе! — раздался голос сверху. Мы как раз проходили мимо утёсов, и Скользкий Джон воспользовался возможностью героически прыгнуть на палубу — с тележкой, Дрильдой и всем остальным. Окованная железом тележка приземлилась вровень на меня, пришпилив к полу. — Ой, извини, монструозный труп. Скользкий Джон несколько увлёкся моментом.
— Плывите быстрее! — заорал я так громко, насколько это возможно со ртом, полным палубного покрытия. — Барьер...
— У тебя есть скверная привычка считать себя тут главным, — раздражённо отметила капитан Шрам.
И тут барьер вернулся, именно в тот момент, когда «Чёрный Пудинг» проходил сквозь него. И все, кто не прислушались ко мне, могли теперь винить только себя.
Когда я сказал, что барьер не пропустит Пудинг, я, конечно, бессовестно врал. Тот факт, что я оказался мучительно, отвратительно прав, меня не капли не порадовал. С кратким, но крайне громким «ХРУСТЬ» страдающего дерева корабль разрезало напополам.
Большая часть, с поражёнными капитаном Шрам и командой, оказалась в пределах барьера. Снаружи же очутились: Мерил, священник, Скользкий Джон, Дрильда, Дрильдина тачка и я. И мы быстро узнали, почему корабли не спускают на воду, когда они достроены лишь на треть.
Палуба резко накренилась, и тачка, как свойственно тачкам, покатилась вперёд, таща меня, зацепившегося мантией за ось, за собой. Лишённый возможности освободиться и даже просто двинуться, я мог только медленно ползти в сторону пенящегося моря, проклиная свой выбор карьеры и связанный с ним непрактичный вид одежды.
— Джим! — крикнула Мерил, делая рывок в сторону убегающей тележки, промахиваясь, поскальзываясь и исчезая в море. Я добавил её к списку проклинаемых.
— Скользкий Джон спешит на помощь! — завопил Скользкий Джон, который уже давно занимал в списке лидирующие места. Он храбро прыгнул вперёд, схватил Дрильду за лодыжки и подтянул её в свои обьятия, со звоном спрятанных кинжалов и бижутерии. Тележка же, освобождённая от груза, немедля отправилась в воду, где она оставалась на поверхности ровно столько времени, чтобы я успел проорать «АХ ТЫ УБЛЮДОК!» Затем поверхность воды сомкнулась надо мной.
Комментариев нет:
Отправить комментарий